+
О МОНАШЕСТВЕ

"Подвиг послушания в современном монастыре"

Из доклада Старшей сестры нашей обители мон. Елисеи (Саморуковой), сделанного на "Круглом столе" для монашествующих из епархий СЗФО "Суть монашеского подвига в современном мире "

(https://mitropolia.spb.ru/news/mitropolit/?id=269675#ad-image-9)

Ваши Высокопреосвященства, ваши Преосвященства, досточтимые отцы и братия, матушки игумении, матери и сестры!

-------Размышляя о добродетели послушания, которая привлекает внимание всех христиан, но особенно монашествующих, вспоминаются прежде всего слова самого Христа Спасителя: «кто любит Меня, слово Мое соблюдет» (Ин 14:23). Позвольте, обращаясь с святоотеческому наследию, напомнить нам общеизвестные мысли на эту тему великих святых, и постараться провести параллели с реалиями монастырской жизни нашего времени.
-------Преподобный Иоанн Дамаскин обобщая мысли святых богословов первых веков христианства о грехопадении праотцев как искажении их воли, замечает, что «если Адам послушался (обольстителя) добровольно и вкусил (запретный плод) потому, что захотел (этого), то, следовательно, прежде всего в нас (при грехопадении) пострадала воля (ἡ θέλησις)».
-------Святитель Феофан Затворник описывает искажение воли в человеке в падшем его состоянии следующим образом: «В человеке, в невинном состоянии… была праведность в сердце или воле, но через падение в нем… действительно произошло превращение. Куда направилась его воля? Как видно из обстоятельств падения – к себе. Вместо Бога человек сам себя возлюбил бесконечною любовью, себя поставил исключительною целью, а все другое – средством».
-------Тот же Святитель выделяет несколько наиболее ярких проявлений искажения воли в человеческой природе, а именно: самоугодие, неустойчивость воли (удобопреклонность к разным грехам), а также «упрямство воли», определяя последнее как прямое противление воле Божией. Практически во всех таковых проявлениях «своенравие воли» настолько привилось душе каждого из земнородных, что даже для людей, уже имеющих определенные навыки в христианской жизни, самым трудным подвигом остается противостояние этому «своенравию» [22, с. 447].
-------Святитель подчеркивает, что «непостоянство, беспорядочность и своенравие желаний» имеют своим плодом и беспорядочность жизни: «Сколько времени проходит у нас в безделии и пустоделии: шатаемся туда и сюда, сами не зная для чего; делаем и переделываем, не умея дать здравого в том отчета… из всего выходит только толкотня — суета». Главной причиной выделяется болезнь воли: «Расплылась госпожа наша — воля», говорит Святитель.
-------Но весьма часто вместо рассеянности и расслабленности наблюдается в человеке упрямство, характеризуемое как «одностороннее направление, упорное, не внимающее никаким доводам», когда душа «не слушает никаких убеждений и недоступна для потрясений сердечных».
-------Неслучайно и великий знаток монашеского подвига преп. Иоанн Лествичник указывает, что отцы «послушание назвали подвигом исповедничества, без которого никто из страстных не узрит Господа»^[1], а само изложение этой добродетели занимает, по сравнению с другими ступенями, у этого законоположника монашеского подвига самое большое место в его знаменитом труде (а именно 1/6 всего текста). Многие аскеты древности сравнивали совершенное послушание с подвигом исповедничества и мученичества, «идея которого принципиально была положена в основу монашества с самого его возникновения»^[2].
-------Древние монахи, по существу, старались сохранить дух ревности первых христиан. Древние монашеские уставы, по замечанию исследователей, «проистекают из учения самого Христа и святых апостолов… ничем не отличаются от церковного Предания, приложенного к частному случаю аскетического общежития»^[3]. Главным и единственным, в собственном смысле этого слова, Уставом монашеского жития всегда было Святое Евангелие. Именно поэтому «великие основоположники монашеских Уставов преподобный Пахомий Великий, святитель Василий Великий и блаженный Августин рассматривали свои правила не как “канон” –– этот термин применялся вполне только к Священному Писанию, но скорее как скромное собрание цитат Священного Писания с толкованиями»^[4].
-------Так, по слову святителя Григория Двоеслова, выражение Спасителя «Я знаю Моя» (Ин10.14) означает: «Я люблю их»; а «они знают Меня» означает: «те, кто любит, послушны»^[5]. Также святитель Иоанн Златоуст говорит, что «доказательством любви служит повиновение заповедям»^[6].
-------Святые мужи апостольские относительно добродетели послушания направляли поучения всем первым христианам, указывая, что должно учиться покорности^[7] предстоятелям Церкви, быть ревностными и усердными, наподобие добрых воинов^[8] в послушании церковному начальству и даже друг другу. А свщмч. Игнатий Богоносец прямо писал, что христианин «не имеет над собою власти, потому что он принадлежит Богу»^[9]. Тем более монашеский опыт указывает на практику отсечения своей воли как необходимое условия духовного преуспеяния.
-------Однако, всем известно, что реалии жизни монашеских обителей нередко сильно уклонялись от высоты монашеского идеала, особенно по мере удаления во времени от эпохи основоположников монашеских уставов. В XIX веке Святитель Игнатий Брянчанинов в своем «Приношении современному монашеству» настаивал, что: «иноческое послушание, в том виде и характере, как оно проходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему соделались для нас невозможными: возможно одно благоговейное благоразумное рассматривание его, возможно усвоение духа его». По мысли Святителя нашему времени не даны такие виды подвига как безмолвие и безусловное послушание под руководством старца. Однако, свт. Игнатий, конечно же, не отвергает внешнее послушание «настоятелю и прочему монастырскому начальству» соединенное с внутренним благоговением, описанным как «нелицемерное и нечеловекоугодливое послушание, послушание, чуждое лести и ласкательства, послушание ради Бога».
-------Безусловно, вышеуказанный тезис Святителя не означал, что со старшего в обители снимается обязанность духовного окормления братства или сестричества. Так, другой святой XIX века прп. Филарет, иг. Глинский предписывал настоятелю «иметь неусыпное попечение о спасении душ вверенного ему стада, как о своих родных детях (Устав, Глава 27. О должности настоятеля). Да и сам Свт. Игнатий также настаивает, что старший в обители обязан воспитывать братьев как словом, так и примером собственной жизни. Не позволяя себе впасть в высокоумие через сравнение своих полномочий с духоносными подвижниками прошлого, игумен/игумения кроме естественных забот о внешних делах монастыря имеет обязанность созидания внутреннего мира членов братства/сестричества.
-------Если по учению отцов монаху воспрещалось давать советы ближнему по собственному побуждению, без предварительного благословения от старшего в обители, то такое правило не относится к настоятелям и начальникам, которые обязаны во всякое время, при всякой встретившейся нужде, и не будучи спрошены, наставлять врученное им братство (2Тим. 4, 2).
-------Обязанности настоятеля требуют высокой степени личной ответственности, постоянного усердия в изучении Священного Писания и творений святых отцов, нахождения в молитвенном бодрствовании, напитывания себя Церковными Таинствами, чтобы иметь способность верно руководить монастырской жизнью и способствовать вечному спасению тех, кто находится под его опекой. Прп. Паисий Святогорец прямо советовал своим ученикам, на которых было возложено послушание управления монастырями, следующее: «всё что возможно пусть делают другие; житейское, бытовое, управленческое - отдай это другим, а себе оставь то, что можешь делать только ты, а другие не должны или не могут это делать, то есть духовную заботу и попечение о братии монастыря».
-------Если Свт. Игнатий и другие наставники монашества XIX века жаловались на недостаток доверия духовному рассуждению старших, то что скажем о времени, в которое довелось жить нам? Времени внешнего церковного благополучия и благоденствия, с доступной, в частности, любого рода духовной литературой. Времени, однако, таящим множество духовных ловушек. Одна из которых кроется в неразборчивом духовном чтении; чтение без руководства опытного наставника; чтения, вопреки предупреждения святых отцов, книг, не соответствующих роду жизни читающего. Всё это приводит к большой начитанности, больше похожей на осведомленность о духовных предметах, к привычке выхватывать те или иные части святоотеческих размышлений с потерей понимания других частей церковного предания. А результатом является прелесть мнения о себе, попытки присвоить себе чужой духовный опыт. Всё это делает для новоначального, пришедшего в таком состоянии в монастырь, ненужным совет кого бы то ни было из старших. И служит дополнительным препятствием для новоначальных иноков и инокинь для постижения таинства святого послушания.
Сегодня по-настоящему страшным, болезненным и трудноосуществимым для монаха становится не столько телесный подвиг, сколько сокрушение идола собственного я, выращенного в эпоху великого эгоцентризма.
-------Можно смело сказать, что святое «таинство послушания» в чем-то усложнилось по сравнению с эпохой, когда Божественные откровения подавались инокам непосредственно через духоносных старцев и стариц, но это осложнение связано с потерей нами самими евангельской простоты, оскудением любви и смирения. Однако, с другой стороны, Господь в чем-то и упростил жизнь монашествующих, лишив их опасности впадения в гордыню через необходимость долготерпеливо искать духовного освящения, дружелюбно снисходя как к чужим, так и своим собственным немощам.
-------Часто можно увидеть, что люди в миру, просто стремящиеся к здоровому образу жизни, созиданию идеального тела или последователи восточных практик, могут нередко превзойти многих современных монахов в воздержании и других телесных подвигах. Современным же инокам по пророчествам святых отцов не дано совершать великие подвиги поста, бдений и проч. телесных трудов, во избежание поражения их духом гордости, особенно присущего нынешним временам. Вместо этого «нам оставлено покаяние», которое совершается для сокрушения собственного идола, прочно слившегося с нашим бытием. О нем приложено много попечений, и мы часто охраняем и даже обороняем его, от тех, кто дерзнёт в нем усомниться.
-------В монастыре же, наоборот, по попущению Божию через окружающих и через различные обстоятельства всё делается для того, чтобы сокрушить этого идола, этот образ «вполне симпатичного, доброго, и даже приятного человека». Все от мала до велика, кажется, задаются целью доказать подвижнику как глубоко он заблуждался на свой счет. Здесь требуется много мужества и веры, чтобы пойти путем совлечения с себя падшего естества Адама, а не пуститься на компромиссы с ним.
-------Устремление к жизни по воле Божией, таким образом, должно быть главной мотивацией жизни всей монашеской общины от старшего до младшего. Отнятие высоких духовных даров от среды иночествующих требует также благоговейного принятия как тайны Промысла Божия, промышляющего все нам во благо, без потери благоговения к тому, что святые отцы называли «таинством послушания».
-------Святое послушание «несвятым» старшим (и даже равным) становится, дерзнем сказать, в чем-то более спасительным, чем послушание, оказываемое в свое время древним святым. Здесь мы, конечно же, опять встречаемся с проблемой доверия, одной из самых актуальных в современных монастырях. В монастырь приходят люди, либо вовсе не имевшие опыта послушания, либо имевшие опыт послушания духовнику-священнику, что значительно отличается от оказания доверия и послушания старшим в монастырях, особенно в женских, когда новоначальному приходится подчиняться кому-то, не облеченному в священнический сан, к тому же, особе одного с тобою пола.
-------Слабый уровень благочестия во многих семьях окружающего монастыри мира приводит к тому, что и послушники имеют множество духовных слабостей, ведь они приходят из мира, погруженного в круговерть искушений. Но все-таки, как это было открыто Господом св. апостолу Павлу: «сила Моя в немощи совершается» (2Кор 12:9).
Подвиг послушания в наше время имеет то же основание, что и в древности, но может быть с особой силой осмыслен как присутствие Господа сил с нами немощными, во исполнение Его обещания: «Аз с вами есмь во вся дни до скончания века» (Мф28:20).
-------Благодарю за внимание!

[1] Иоанн Лествичник, преп. Лествица, возводящая на небо. Степень 4. 8. C. 54.
[2] Зарин С. М. Лекции по пастырскому богословию. C. 463.
[3] Adalbert de Vogue. A Study of Theological Significance of the Ancient Monastic Rules. Rule and Life: An Interdisciplinary Symposium / ed. by M. Spencer, M. A. Shannon. Ireland: Basil Pennington, 1971. P. 29.
[4] Adalbert de Vogue. A Study of Theological Significance of the Ancient Monastic Rules. Rule andLife. P. 29.
[5] Григорий Великий, свт. Беседа XIV, говоренная к народу в храме св. апостола Петра во второй воскресный день после Пасхи. Ин 10. 11–16. 3 // Григорий Великий, свт. Избранные творения. М.: Издательство Паломник, 1999. С. 102–108, здесь: с. 105.
[6] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Евангелие от Иоанна. Беседа 75 (Ин 14. 15–17). 3 // Творения. Т. 8. Ч. 2. С. 497–505, здесь: с. 501.
[7] Климент Римский, сщмч. Первое Послание к коринфянам 37. С. 138.
[8] Там же.
[9] Игнатий Антиохийский, сщмч. Послание к Поликарпу 7 // Преображенский П., прот. Памятники древней христианской письменности. Т. II. С. 425–430, здесь: с. 429.

Святое послушание «несвятым» старшим (и даже равным) становится, дерзнем сказать, в чем-то более спасительным, чем послушание, оказываемое в свое время древним святым.

Работа монахини Вениамины

+

«...Исполнение заповедей Христовых требуется от всех христиан. Монашеская жизнь есть лишь практический метод, который помогает совершеннее исполнять Христовы заповеди. Поэтому мы проповедуем не монашество, а христианство».

Архим. Софроний (Сахаров).

Зачем монашество?

Как мы видим, отец Софроний указывает, что монашество — это не цель, а средство, путь к одной цели, общей для всех верующих. А цель эта — стяжание внутреннего мира и чистоты сердца, о чём писал ещё апостол Павел: «...чтобы мы проводили жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте» (1Тим.2:2).

Эту же мысль продолжает близкий к нам по времени учитель монашества — святитель Игнатий (Брянчанинов). Он называет монашество обетом с точностью исполнять Евангельские заповеди. Для этого используются особые средства: трезвенное пребывание в келии, добровольная нестяжательность, отсечение своеволия через послушание, а также телесные труды и воздержание для обуздания страстей. Святитель Игнатий видел в келии духовную мастерскую инока, где ум собирается из рассеяния, а сердце согревается молитвой.

Таким образом, смысл монашества состоит в максимальном сосредоточении на главном — следовании воле Божией. Это достигается через осознанную минимизацию всего, что может отвлечь: суеты внешнего мира, избыточных связей, питающих страсти, амбиций и плена собственной воли.

В наше суетное время, когда поток информации и искушений постоянно рассеивает внимание человека, особенно важно найти образ жизни, позволяющий питать душу словом Божиим и молитвой. Один из таких путей — пребывание в святой обители, устроенной по правилам святых отцов, где повседневный труд может быть неразрывно соединён с чистотой помыслов, послушанием и молитвой.

Святитель Игнатий видел в келии духовную мастерскую инока, где ум собирается из рассеяния, а сердце согревается молитвой

+О МОНАШЕСТВЕ

+
О МОНАШЕСТВЕ